Приведем отрывок лекции, прочитанной Пастером 7 апреля 1864 года в Сорбонне.
«Вот настойка из органического вещества, прозрачная, как дистиллированная вода, но в то же время легко подвергающаяся изменениям. Она была приготовлена сегодня. Завтра в ней уже появятся мельчайшие существа – маленькие инфузории или хлопья плесени.
Я помещаю часть этой настойки из органического вещества в сосуд с длинным горлышком. Предположим, что я сначала кипячу этот сосуд, а затем остужаю его. Через несколько дней в этой жидкости появится плесень или инфузории. Прокипятив эту жидкость, я уничтожаю зародыши, которые, возможно, находились в жидкости или на поверхности стенок сосуда. Однако как только эта настойка приходит в соприкосновение с воздухом, она немедленно изменяется, подобно всем настойкам...
Теперь предположите, что я повторяю этот опыт, но, прежде чем кипятить жидкость, при помощи паяльной лампы вытягиваю шейку сосуда, не запаивая ее отверстия. Затем я довожу жидкость в сосуде до кипения и охлаждаю ее. Жидкость в этом сосуде останется неизмененной не только в течение двух, трех, четырех дней, одного месяца или года, но в течение трех и четырех лет, так как вот уже четыре года, как у меня поставлен опыт такого рода, и жидкость до сих пор остается прозрачной. В чем же разница между этими двумя сосудами? Оба содержат одну и ту же жидкость, оба содержат воздух, оба открыты. Почему же в одном сосуде жидкость изменяется, а в другом не изменяется? Между этими двумя сосудами имеется только одно различие, а именно: в одном из них пыль, взвешенная в воздухе, и содержащиеся в ней зародыши проходят через горлышко сосуда и приходят в соприкосновение с жидкостью, в которой они находят пищу, обеспечивающую их развитие. Отсюда и появление микроскопических существ. В опыте же с другим сосудом, наоборот, невозможно или, во всяком случае, очень трудно, чтобы пыль, заключающая в себе зародыши, попала внутрь сосуда.
Куда же она попадает? Она скапливается в изгибе шейки. Когда воздух по законам диффузии и вследствие разницы в температуре попадает в сосуд, то, если эта разница не особенно велика, он входит в сосуд достаточно медленно для того, чтобы содержащаяся в нем пыль и все плотные частицы, попадая в шейку сосуда, задерживались в месте изгиба.
Этот опыт очень поучителен. Заметьте, что все, содержащееся в воздухе, кроме пыли, может легко проникнуть внутрь сосуда и прийти в соприкосновение с жидкостью. Представьте себе, что все, что имеется в воздухе, электричество, магнетизм, озон и все то, чего мы еще не знаем, все это имеет полную возможность прийти в соприкосновение с настойкой. Только одно не так-то легко может проникнуть в сосуд – это пыль, взвешенная в воздухе. Это очень легко доказать: стоит только резко встряхнуть сосуд, и через два–три дня в нем появятся инфузории и плесень. Почему? Потому, что движение воздуха было резким, и в своем движении он увлек за собой пыль.
Следовательно, господа, я могу сказать, показывая вам эту жидкость: вот я взял эту каплю воды, полную элементов, которые необходимы для развития низших существ. Я жду, я наблюдаю, я спрашиваю, требую от нее, чтобы она начала свою основную созидательную работу. Но она молчит! Она молчит уже в течение нескольких лет, прошедших с момента начала этого опыта. И это потому, что я удалил из нее и удаляю до сих пор единственное, что не может создать человек; я удаляю из нее зародыши, носящиеся в воздухе, я удаляю из нее жизнь, так как жизнь – это зародыш, и зародыш – это жизнь! Никогда теория самопроизвольного зарождения не поднимется после того смертельного удара, который нанес ей этот простой опыт».
Рис. 4. Колба Пастера
Пастер и Бернар наливали молоко в круглодонные колбы, после чего надевали на них длинное S-образное изогнутое горлышко. Затем в течение 20–30 минут они нагревали содержащееся в колбах молоко до 60–70 °С. После этого колбы охлаждали и оставляли на открытом воздухе. Несмотря на то, что сосуды оставались на открытом воздухе сколь угодно долго, молоко в них не портилось. Дело в том, что тонкая трубка изолировала содержимое колбы от внешнего воздуха, благодаря оседавшему на ее внутренних стенках водяному пару. Образовавшаяся в результате его конденсации влага играла роль фильтра, не пропускавшего бактерии из окружающего колбу воздуха. Однако стоило отломить горлышко, как вскоре в колбе начинали развиваться бактерии, и молоко скисало. Это убедительно доказывало, что микроорганизмы распространяются по воздуху, а не самозарождаются в молоке. Если воздух, попадающий в колбы со стерилизованным молоком, свободен от бактерий, то они в нем никогда не заведутся.
За решение вопроса о невозможности самозарождения живых организмов из неживой материи Французская академия наук в 1864 г. присудила Луи Пастеру специальную премию. Более того, способ предохранения продуктов питания от порчи, использованный Пастером в своем эксперименте, получил название «пастеризация».
В 1875–1876 гг. эксперименты Пастера повторил известный английский физик Джон Тиндаль. Он последовательно нагревал жидкости до 100–120 °С с промежутками в 24 часа, повторяя эту процедуру 3–4 раза. Это позволило избавиться от бактерий, споры которых выдерживали нагревание до 100 °С. Такой способ стерилизации был назван «тиндализацией
